«Итак! — подумал он, проводив удаляющихся Инь и Ала взглядом. — Что мы имеем?»

[Что-то имеем?] — хмуро отозвалась Система. — [Вам не известно ни где цитра, ни кто виновен в смертях.]

«По-моему, я предотвратил убийство Инь, уже неплохо. К тому же, теперь мы знаем, зачем нужна убийце цитра»

[Вот только не знаем, по какой причине девушки умирают.]

Шен не разделил ее пессимизма.

«Я сам пойду в кабинет музыки, — решил он. — Спрячусь там где-нибудь и подожду. Тот самый возжелавший могущества слушатель должен будет появиться»

Система никак на это не ответила, что Шен счел за отсутствие аргументов против.

Однако, так как играть Инь должна была только вечером, у него в запасе оставалось как минимум три часа. Можно было употребить их с пользой, подробнее узнав об этой сюите «Перерождение». Вот только гугла под рукой не было.

Что-то Шен совсем растерялся, как найти информацию о подобном в библиотеке.

«Начнем с простого. Может, какая-нибудь книга по истории музыки? Или справочник известных композиторов»

[Почему сразу не справочник проклятых инструментов?]

Шен игнорировал эту склочную заразу. Это ж надо! Ощущение, будто он на ней уже женат!

По дороге в библиотеку он к своему глубочайшему сожалению столкнулся на одной узкой дорожке со старейшиной Рэном. Завидев хозяина пика Черного лотоса, тот в буквальном смысле принялся плеваться.

— Вы себя контролируете? — не удержался и уточнил Шен. — Возможно, вам стоит обратиться к доктору Загу. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Еще пару раз плюнув в его сторону, Рэн развернулся и бросился бежать прочь.

Шен только головой покачал, не желая комментировать эту ситуацию.

После двух часов безрезультатных поисков необходимой ему информации, Шен вынужден был признать, что Система оказалась права. Если бы не скудоумие писателя Ера, можно было бы спросить у него, но Шен был более чем уверен, что злобное облако заявит, что это было давно и неправда.

Кабинет музыки оказался несколько большим, чем Шен себе представлял. На деле он напоминал небольшой концертный зал. Там была маленькая сцена на одного-двух выступающих, зрительские ряды на десяток персон, закулисье и ширмы, отделяющие сцену от музыкальных инструментов, расположенных сбоку. Цитры среди имеющегося инструментария не наблюдалось.

Несколько раз пройдясь по классу, Шен нашел не так уж много мест для засады. В конечном итоге, выбирая из двух: за шторкой у сцены или за ширмой у зрительских мест, он выбрал шторку.

Ожидание никогда не входило в число его сильных сторон, поэтому за шторкой он прямо-таки томился. Время тянулось катастрофически медленно, но в классе музыки ничего не происходило. Через час Шен плюнул на конспирацию и уселся в позу для медитации рядом со сценой.

Еще через час его посетила мысль, что он упустил нечто важное. Что, если таинственный слушатель каким-то образом узнал о засаде? Что мешает ему расположиться в другом месте, задурив голову другой ученице?

«Надо было спросить у Инь, кто еще отлично играет на цитре!» — понял Шен.

Когда он выбежал из лектория, на дворе уже стояли густые сумерки. Вход слабо освещали фонари, дорога тонула во мраке. Шен потер виски, чувствуя себя полным идиотом.

«Почему-то в прочитанных мною детективах все куда складнее!»

[То чувство, когда даже рояль в кустах не способен помочь перестать тупить], - прокомментировала Система.

«Где твой рояль, а? Где эти ВНЕЗАПНЫЕ повороты сюжета или падающие под ноги улики?!»

Как раз после этой фразы он оступился и чуть было не упал с лестницы. Наклонившись к земле, он заметил лежащий в траве скомканный лист бумаги. Раньше Шен бы подобное проигнорировал, но не сейчас, аккурат после слов о сыплющихся под ноги уликах.

Он поднял и развернул лист.

Это оказалась вырванная из нотной тетради страница (ну, насколько Шен способен был в этом разобраться, как человек далекий от теории и практики музыки).

«Одна смерть для двоих», из сюиты «Перерождение» Кэрни Лис — было написано в заглавии. Далее шла магия точек и черточек, Шен в заклинательских печатях разбирался куда больше, чем в этом во всем. Благо, с обратной стороны страницы имелся текст:

«Заменить … на …. Цитра не может быть проклята. Все дело в мелодии».

Каллиграфия была довольно изящной, почти идеальной. Разве что на слове «проклята» рука писавшего дрогнула.

Шен вновь взошел на крыльцо и встал ближе к свету фонаря. Если это часть рояля в кустах, где-то в этом листке точно скрывается подсказка.

Кто же? Кто же тот таинственный слушатель, что не побоялся ни войти в черный замок, ни выкрасть цитру из-под носа его хозяина?

Возможно, этот человек предвидел, что во всем обвинят Шена…

Человек, столь сильно желающий могущества, что способен пожертвовать невинными жизнями…

Кто-то, кто воспринял всерьез столетнюю легенду… Нет. Кто был уверен, что легенда правдива.

Шен еще раз покрутил в руках страницу, повернул и посмотрел на свет. В нижнем правом углу он заметил оттиск печати. Силуэт птицы на фоне солнечного диска — знак пика Сиреневого рассвета. Но конкретно эта печать чуть отличалась: под солнечным диском тонкой вязью шла подпись «Летис Лис».

«Кто-то украл эту страницу из личной библиотеки главы пика Сиреневого рассвета? Не многие должны иметь туда доступ»

Летис Лис. Кэрни Лис. Было в этих именах сходное звучание, но писались они по-разному. Да и совпадали имена, а не фамилии.

И все же, стоило бы еще раз поговорить со старейшиной.

Шен пошел по дороге, обдумывая все известные ему факты. Он отошел довольно далеко от лектория, остановившись у резко уходящего вниз склона, и уже намеревался встать на меч и лететь на пик Сиреневого рассвета, нимало не беспокоясь уместностью столь позднего визита, когда его слуха достигла мелодия.

В то же мгновение Шен выхватил меч, готовый бежать навстречу неизвестному неприятелю, таящемуся рядом с источником сего звука, но в следующую секунду разум его был столь очарован прекрасным звучанием, что он медленно побрел вперед, не в силах сопротивляться. Мелодия была столь прекрасна и столь совершенна, что восторг в груди смешивался с болью от осознания невозможности продлить эти мгновения вечно.

Беседка тонула в лунном свете. Девушка сидела внутри и перебирала струны лежащей на ее коленях цитры. Появление Шена не вызвало с ее стороны никакой реакции, она была столько же очарована собственной мелодией, как и он.

— Прекрати… играть, — сам не веря собственным словам, произнес Шен.

Нет, он не хотел, чтобы она прекращала.

Мелодия продолжала журчать в воздухе и застыла ровно на той ноте, которой должна была закончиться.

Девушка удовлетворенно вздохнула и